История о братских нежностях и ревностях
Конец весны. У меня недавно появился младший брат, и ему ещё не исполнилось даже года. Однако, не смотря на его недолгое существование, я уже хочу, чтобы он умер.
Позвольте обрисовать ситуацию.
Я был единственным ребёнком в семье. И самым любимым. Всё шло гладко, тётки и дядьки меня любили, бабушки постоянно целовали в щёки, но чем старше я становился, тем меньше мне нравились эти целовальни. К чётвертому классу учиться становилось немного сложнее, я никогда не отличался особым умом. Тогда моя мама уже ходила с большим животом. Часто я прислонялся ухом к её животу, пытаясь услышать своего будущего собрата. Папа ласково приговаривал: «Птица, приносящая детей». Прошло достаточно времени, я не мог не нарадоваться скорому появлению ещё одного мальчика в доме. Прошло несколько недель и вот, мама несёт в руках свёрток, откуда лениво выглядывает мой маленький братик. Вскоре родители cтали постоянно кричать друг на друга. В них уже совсем не было свежести и прежней любви. Ребёнок постоянно кричал и плакал. Я стал ужасно учиться, тогда впервые взял в руки сигарету, когда узнал, что они успокаивают нервы. Примерно в то же время я стал постоянным объектом побоев в моральном смысле этого слова.
- Ой, какой у вас хорошенький сыночек, с каким весом родился?
- Красивым вырастет! Зуб даю. Не то, что ваш старшенький.
- Ути, какая прелесть. Расти большой и не кури!
Я сидел в двух шагах от ротовых полостей издающих эти слова. Меня словно бы не замечали. Я словно стал самым худшим ребёнком на свете. Родители практически не обращали на меня внимания. Когда я ложился спать, никто не приходил, чтобы посидеть со мной и поговорить о том, как прошёл мой день. Я больше не мог подходить к постели мамы и папы, чтобы попросить поцелуя в щёку на ночь. Весь мир крутился вокруг младшего брата.
читать дальше
А я стал изгоем. Изгоем в собственной семье. Родители стыдились меня и больше не брали в гости к родственникам. Я коротал время дома, тщетно пытаясь разобрать математику. Тогда я понял, что всё это из-за появления маленького мальчика в нашей квартире. Всё внимание отдавалось ему. Друзья предупреждали меня об этом. Я решил мириться с этим. Но с каждым случаем это добивало меня всё больше и больше. В конце концов я не выдержал.
Как я уже сказал, настала весна. Оттепель. Гололёд. Мама несла моего ненавистника на руках, когда мы ступили на скользкую поверхность, я подставил матушке подножку. По моим расчетам она должна была упасть на него и раздавить или, по крайней мере, нанести ему какое-нибудь увечье. Всё происходило чрезвычайно быстро. Да, мама упала лицом вперёд, но она смогла как-то сманеврировать, таким образом, что она и ребёнок остались целы. К сожалению, это смогло остаться случайностью, я не умел скрывать подножки.
Мама видела, как я вытянул ногу вбок. Мама знает, что я сделал это специально.
Но она ничего не сказала. Ни когда мы пришли домой, ни когда папа вернулся с работы, ни когда мы оставались с ней наедине.
Я остался один на один с тяжелейшим грузом на плечах. Я не мог больше жить. Всё время я покрывался холодным потом. Сам стал не свой и вообще ничей. Когда я оставался смотреть за своим братом, в первые дни я вообще сходил с ума: рвал на себе волосы, издавал нечеловеческие крики в подушку, метался от стенки к стенке. Будучи её в раннем возрасте, я сам себе искалечил душу. Братик негодующе смотрел на меня, но не плакал и не кричал, а смотрел на меня как-то печально, сочувствующе, словно бы понимая, что я убогий.
Шли дни, недели, месяцы. Я понял, что загладить свою вину не смогу, но смягчить её всё ещё можно. Тогда я начал учиться любить брата, исправляться сам. Заботился о нём, не обращал внимания на злые языки, а забота родителей постепенно научила меня быть независимым. Когда я пошёл в одиннадцатый класс, я повёл своего маленького сородича в первый класс. Он любил меня чисто и искренне.
Мама и папа всё равно казались мне ущербными, поэтому я хотел сделать из своего маленького Гриши идеального человека. Я постоянно читал ему книги о чести и благородстве, смотрел с ним «Трёх Мушкетёров». Так он и вырос преисполненным детской наивности и рыцарской гордости. Родители его толком ничему не учили. Даже писать и читать его учить пришлось мне. С тех пор мой братик вырос самым любимым существом на свете.
Сейчас оглядываюсь назад. Мне двадцать восемь лет. У меня есть жена и двое близнецов-детей. Но я до сих не могу спокойно спать по ночам из-за того, что хотел лишить кого-то жизни, тем более своего младшего брата.